Его сравнивают со всеми предшественниками. Его пушистая шевелюра многим напоминает знаменитый поцелуйный чуб Дилипа Кумара. Чрезмерная энергия — дежа вю, сразу вспоминается молодость Шамми Капура. Некоторые его манеры — например, закрывать глаза — это словно на экране снова Раджеш Кханна. Его стабильное влияние на театральные кассы вызывает ассоциацию с Амитабхом Баччаном.
И все же Шах Рукх Кхан отличается от них всех. Регулярно его недруги стараются бросить ему вызов в форме более молодых актеров: Ритика Рошана, Вивека Обероя, а теперь вот Шахида Капура — но дистрибьюторы убеждены, что пройдет много времени, прежде чем кто-то из них сумеет действительно его заменить.
За период меньше двух десятилетий Шах Рукх создал в индийском кино несколько вех и лояльную зрительскую аудиторию как в Индии, так и за ее пределами. Первоначально на экране ему приклеили имидж любовничка, но актер сыграл угнетателя (Baazigar — «Игра со смертью»), угнетенного (Yes Boss — «Йес, босс»), бунтаря (Karan Arjun — «Каран и Арджун») и жертву (Kabhi Khushi Kabhie Gham — «И в печали, и в радости»). Он играл в мюзиклах (Dil To Paagal Hain — «Сумасшедшее сердце»), боевиках (Main Hoon Na — «Я теперь рядом»), а теперь вот и в патриотическом фильме Swades.
В добровольном интервью, которое проходило поздно вечером и постоянно прерывалось его детьми, которые настойчиво требовали папиного внимания, Шах Рукх рассуждал на самые разные темы.
Три релиза, озвучка фильма и мировое турне. Не слишком ли много для одного года? Ты не замучился?
Я в порядке… Я забочусь о том, чтобы у меня всегда было время для передышки, несмотря на все обязательства. Темп работы — не новая тема. Он всегда был таким изнурительным. У меня всегда было по три релиза в год, плюс с годами стало гораздо больше связанных с кинематографом форм деятельности. График работы стал жестче, но я в порядке, все под контролем.
Как ты распределяешь свое время между рекламными роликами, киносъемками и музыкальными шоу?
Шоу расписаны на два года вперед. На сей раз из-за моей спины перерыв был длиной в четыре года. Рекламные ролики требуют отдачи ни на йоту не меньше. Я участвую в рекламе четырех продуктов, съемки занимают два-три дня. Это всего двенадцать дней в год, так что приспособиться несложно. К тому же, агентства не назначают точного времени съемок. Кампании привязаны к сезонам и потому более гибки. Большую часть времени мы работаем где-то близ моих натурных съемок, что позволяет сэкономить массу времени.
Ну а киносъемки?
Киносъемки никогда не были столь профессиональными. Съемочная группа полностью готова еще до того, как приступаем к съемкам. Актеры распределяют свое время между фильмами, и в среднем съемки в обычном фильме занимает 90-100 дней. Добавьте еще неделю для съемки музыки и рекламы для ТВ — и у меня все еще остается время, так что каникулы я провожу с семьей. конечно, это время каникул моих детей, и они всюду следуют за мной.
А как во все это вписываются счастливые и грустные моменты твоих друзей и коллег? А бесчисленные профессиональные мероприятия?
Кто хочет, тот всегда найдет время… Нужно уметь расставлять приоритеты. Порой выходишь за грани собственных возможностей, потому что человек или момент для тебя важен. Порой, несмотря на лучшие побуждения, не можешь сделать даже простого, или делаешь, но поздно. Есть риск, который просто нужно принять как данность. И тебе, и твоим близким.
Четырнадцать лет назад, когда ты пришел в кино, тебя считали отвязным парнем. Сегодня ты, конечно, умудренный.
Не согласен с тем, что я был отвязным. Я всегда высказывал свое мнение. Просто раньше я был новичком, и потому мало кто готов был это принять. Сегодня приспосабливаются гораздо лучше. Это естественно. Так устроено восприятие. Все мы делим людей на хороших и плохих, благородных и злодеев. Те, кто со мной не общался, отнесли меня к определенной категории. Я никогда не пренебрегал чужим мнением, но, просто чтобы произвести хорошее впечатление, не намерен быть покорным. Никаких глобальных перемен не было. Я все еще высказываю свое мнение, но никогда не перехожу грань. Вряд ли кто-то назовет меня непочтительным.
Может быть, не теперь, но в прошлом схватки были. Чем ты объяснишь их: злостью или неуверенностью?
Я никогда не злился и не сомневался в себе. Я не веду себя плохо и ни от кого не потерплю непочтительности, в том числе от своих детей. У меня весьма четкие представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. Признаю, я часто дурачусь, но никогда не перешагиваю через чужие чувства. Вот почему, когда кто-то меня провоцирует, я вынужден отвечать очень выразительно. Вот недавно, когда мы возвращались из тура по Шри-Ланке, электронные СМИ начали нас поддевать: мол, это празднование трагедии. Молодая репортерша задавала мне самые агрессивные вопросы почти обвинительным тоном. Хотелось ее отшлепать. Наверное, в 26 отчитывать ее было бы неправильно, но в свои 39 я заработал себе такое право. И все же я сдержался, потому что момент был действительно очень грустный.
И как часто с тобой такое случается?
Вы удивитесь, но довольно часто. Иногда незнакомые мне люди ломятся на киностудию, и, не получив разрешения войти, начинают чернить имена. Чтобы избежать смущения, я даю разрешение, но они ведут себя свободно и делают себе на этом имя. Это такое испытание. Иногда поклонники в восторге говорят бестактные вещи, но иногда и профессионалы говорят то, что говорить не нужно. Моя жена Гаури говорит, что мне следовало бы прикреплять журналистам страховку, потому что, когда со мной впервые разговаривают, то всегда чувствуют себя неловко. Я могу идти на уступки поклонникам, но не тем, кто хочет со мной работать.
В конфликте кому ты предоставляешь вести его?
Я выслушиваю всех, но делаю то, что считаю правильным. На съемках Swades Ашутош Говарикер сказал мне: «Шах Рукх, теперь тебе нужно слушаться меня. Я режиссер». Это потому что мы постоянно шутим по поводу наших актерско-режиссерских взаимоотношений. Конечно, теперь Ашу уже привык к моему специфическому чувству юмора.
Высказывания типа: «У Амира Кхана размах, а у меня рост…» — как раз такой юмор?
Я достаточно хорошо знаю Амира, чтобы быть уверенным в том, что он не обидится на мое заявление. Наше товарищество выше таких интерпретаций. Мы с ним провели достаточно много времени, так что он привык к моим высказываниям.
А твой пассаж по отношению к Сими Гаревал в эпизоде «Кофе с Караном…»?
Не помню, что я сказал на шоу. Имя Сими прозвучало в связи с тем, что шоу Карана очень похоже на «Место встречи» Сими… В моем комментарии не было ничего обидного. Я и думать не могу о том, чтобы обидеть человека намного старше себя, такого как Сими Гаревал.
Обычно на вершине так одиноко. Но у тебя друзей как будто все больше и больше. кто из них останется, если завтра ты перестанешь быть звездой?
Все мы хотим верить, что наших друзей привлекает личность, а не статус. Правда, конечно, познается лишь со временем. Не каждый, кого можно увидеть рядом со мной сейчас и кто заявляет, что он мне ровня, действительно близок ко мне. Я нелегко схожусь с людьми близко. Те 14 лет, что я в кино, у меня как было, так и осталось четыре друга. Есть отношения, которые отзываются в сердце, есть глубокие узы, но это совсем другое. Друг — это человек, которому я звоню, когда у меня стресс… Эти люди были со мной еще до моей звездности, еще до того. Как я приехал в Бомбей. В списке появилось еще несколько имен, и они ценны для меня. Их привлекает во мне не успех. Они не льстят мне, посмотрев каждый мой фильм. Они говорят мне правду.
Из трех релизов года с каким героем ты ассоциируешь себя в наибольшей степени?
Дайте подумать. В школе я был влюблен в свою учительницу, так что есть определенное сходство с Рамом из Main Hoon Na («Я теперь рядом»). Вир из Veer-Zaara самоотверженный, всю свою жизнь он посвящает женщине. Хотелось бы верить, что во мне есть что-то от него. Остается Мохан Бхаргав из Swades. Мохан слишком идеалистичен. Я хотел бы быть, как он, но я не похож на него.
А как бы ты оценил свою игру во всех трех фильмах?
Main Hoon Na был смешным фильмом, и на съемках его мы все веселились от души. Veer-Zaara потребовал от меня сыграть человека намного старше меня самого, и неспособность должна была отражаться на моей позе и речи. Требовалось медленное погружение в себя. В Swades я в физическом смысле продолжение всего того, чем я люблю заниматься в жизни: водить машины, углубляться в новые разработки. Более-менее тот же стиль жизни, минус идеал. Так что со стороны все выглядело очень просто, но когда я начал сниматься, мой герой казался мне просто недостижимым.
Обычно ты доволен своей игрой?
По отношению к своей работе я веду себя странно, но это постоянно. Я не знаю насчет других актеров, но, когда я впервые просматриваю свой новый фильм, я ненавижу все. Немного позже, когда я просматриваю фильм снова, я нравлюсь себе немного больше. Думаю, чтобы привыкнуть к новому образу, необходимо много времени и пространства. Потом, со временем, я медленно перерастаю роль. В прежние времена все занимало больше времени, но теперь, когда у меня больше контрактов, принятие себя происходит быстрее. Очень долго на вопрос о моей любимой роли я отвечал: Dilwale Dulhaniya Le Jayenge («Непохищенная невеста»). Теперь говорю: «Следующая». Это потому что актер всегда надеется, ждет лучшей роли и лучшей игры.
Твое определение хорошей игры?
Может, это прозвучит банально, но я не думаю, что возможно толковое определение. Мое мнение меняется, потому что со временем меняюсь я сам. Все, что я могу попытаться, — это не терять фокус, пока фильм снимается. Актерство — упражнение весьма сложное. Разные формулы работают на разных людей. Меня часто критикуют за то, что я во всех своих фильмах остаюсь Шах Рукх Кханом. А я отвечаю, что, даже если б я осмелился полностью обнажиться, то неизвестно, сделал ли бы я это, чтобы отличиться, или чтобы быть собой. 14 лет вы видите на экране разные кусочки и осколки меня. Если я почувствую, что полностью выставил себя на всеобщее обозрение, что я совершенно голый, — значит, мне пора уходить. Назовите это временем творческого спасения или временем выгорания — как хотите!
А как актер это поймет?
Я не знаю, и это наверняка значит, что я еще не достиг этого состояния. Но, может, глядя на других или ограждая свою музу, надо просто быть осторожным? Фильм — это путешествие режиссера. Моя работа как актера показать его видение. Через ландшафты, костюмы и слова, которыми он меня обеспечивает. Я играю свою роль в пределах его сценария. Зависимый от скульптора, иногда я достаточно компетентен, иногда так себе, иногда откровенно плох. К сожалению, кино — единственная сфера творчества, о которой судят по коммерческим критериям.
А в процессе чужого путешествия какую часть своего героя ты уносишь домой?
Я обожаю Дада, героя в духе Ганди, в Swades, но следовать его пути было бы фантастикой. Мохан Бхаргав мог бы пойти за ним, потому что он герой. Но в жизни так сложно быть героем. Я согласился на Swades, потому что меня привлекло послание фильма зрителям. Все хотят быть виртуозами, но сказать, что я непоколебимый патриот, — значило бы солгать.
Насколько сильно отличаются съемки у Говарикера от, скажем, Чопры или Джохара?
Из огромного количества фильмов, в которых я снялся, у меня только шесть было с Джохарами и Чопрами. Все остальное было с другими кинопроизводителями. Но, быть может, из-за коммерческого успеха их фильмов люди помнят именно их. Ничего не могу с этим поделать. После того, как я едва избежал взрыва на Шри-Ланке, я понял, что жизнь слишком ценна, чтобы тратить ее на отрицательные эмоции.
Сегодня у Ш.Р.К. есть все: успех, слава, семья, деньги. О чем еще он может мечтать?
Если честно, все, чего я хочу, — это иметь возможность сказать «спасибо» миллионам людей, у которых в сердце поселился. Сегодня ночью, когда я возвращался домой после ночного кошмара, вокруг моего дома собралась огромная толпа людей, — они всего лишь хотели удостовериться в том, что я в безопасности. Это так захватывает. То, что произошло, произошло не по моей вине, но я чувствую ответственность. Я благодарен судьбе за то, что выжил, но переживаю за тех, кого уже нет. Это не должно было случиться!
